У неё есть хоть и ненавистная для «глобалистских» (или, будем точны, «антлантистских») элит,
но всё-таки более или менее «системная» националистка Марин Ле Пэн.
Которая находится в «системной» оппозиции и собирается приходить к власти вполне
«системным» и демократическим путём. Через выборы.
Стихийно возникающая в пока ещё самой благополучной стране Европы, в Германии, ПЕГИДА — это уже, скорее,
очень неприятный симптом надвигающегося вполне себе даже и революционного противостояния.
очень неприятный симптом надвигающегося вполне себе даже и революционного противостояния.
Ещё раз: это покамест ни в коем случае (и, дай Бог, чтобы её не случилось) НЕ «революция».
Но «сигнал» уже очень и очень неприятный.
Тут ведь вот как всё.
Существует множество методов легальной и цивилизованной «канализации политической энергии масс»
— конструктивная она, эта самая энергия, или деструктивная:
а) традиционная «системная» оппозиция;
б) средства массовой информации;
в) футбольный стадион;
г–я) да что угодно.
Проблема в том, что она, эта «легальная канализация», перестаёт работать в тех «зонах тишины»,
которые для современного германского (например) общества абсолютно табуированы.
Таких как идеология германского нацизма, антисемитизм, поражение во Второй мировой войне.
Это — то, что не обсуждается.
То, о чём современному немцу, предки которого прошли страшный, жутко болезненный и наглядный и,
самое главное, справедливый процесс денацификации, вообще неприлично говорить.
И проблема тут в том, что едущая сейчас катком по европейским странам «атлантистская» глобализация,
совершаемая по англо-саксонскому образцу, спешно вносит в этот «список табу» новые и новые пункты.
Как то: права геев; права эмигрантов и феминисток; по сути, «положительную дискриминацию»
придерживающегося остатков традиционных ценностей большинства.
Но в то же время — на глазах всё ж таки не совсем слепого немецкого народа его «младоевропейскими соседями»
под руководством «старого старшего союзника» стремительно разрушаются «табу старые».
Тут тебе и «миллионы», оказывается, «изнасилованных немок». И «плохие русские победители-поработители».
И, вон, даже по центральному каналу какой-то хрен с востока Европы обещает не дать повториться «русскому вторжению,
как во Вторую мировую войну».
И стать в таких шизофренических, по сути, обстоятельствах «общественным психопатом» населению ещё совсем недавно
более чем «цивилизованной» Германии, в общем-то, немудрено.
Судите сами.
«Табу», к примеру, становится обсуждение прав любых меньшинств.
Что особенно актуально для сегодняшней Германии — «меньшинств» эмигрантских.
И это при том, что социологические службы фиксируют: почти две трети граждан Германии открыто
недовольны миграционной политикой нынешних властей.
Но в газетах — об этом не пишут.
Нельзя...............
И в Бундестаге нет ни одной политической силы — что «властной», что «оппозиционной», — у которой была бы
на вооружении хотя бы антиэмигрантская риторика. Такой партии просто нет.
Она, эта риторика, не помещается в «глобалистский проект», не терпящий никаких
«национальных ценностей» и «национальных государств».
Точно так же в него не помещается вполне себе вегетарианский на фоне ПЕГИДА французский «Национальный фронт»,
чьего лидера даже отказались звать на «Республиканский марш», уже от одного этого
мгновенно выродившийся в дурацкий карнавал «ЯШарли».
Только усугубляемый демонстративными миллионными тиражами оскорбительных как для исламистов, так и людей
с традиционными христианскими или, допустим, иудейскими взглядами листовок со скабрёзными «антиклерикальными» карикатурами.
…Разумеется, «обком» и фрау Меркель лично сейчас предпринимают титанические усилия,
чтобы сумрачную тевтонскую энергию «канализировать», скажем, в русофобию.
Но есть основания полагать, что на сей раз не получится.
Просто потому, что страшные мифические русские куда дальше, чем конкретные неиллюзорные чужаки.
Те самые, с которыми традиционная европейская политика, создавшая сегодняшнюю Европу,
более тысячи лет поступала совершенно одинаково.
от сюда
Я хочу
Хочу, чтобы вы мне довеpяли
